Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Мужчина и Женщина. За порогом Рая 8 страница



Лю­ди жизнь кла­дут на пре­сло­ву­тое «вы­яс­не­ние от­но­ше­ний». «Лю­бит — не лю­бит, плю­нет — по­це­лу­ет, к серд­цу при­жмет — к чер­ту по­шлет». Се­риа­лы раз­дра­жа­ют, тра­ге­дии воз­выша­ют, ко­ме­дии ве­се­лят, но все они об од­ном. Об от­но­ше­ни­ях. О люб­ви, в кон­це-то кон­цов, все о ней.

Почему же все о ней? Разве мало других отношений? Других ведь гораздо больше… Так обернешься любовь ушла в сериалы, осталось только «другое». Где любовь-то?

Ты по­ла­га­ешь, что и здесь мож­но вне­сти внят­ность, в этих горь­ко-слад­ких деб­рях?!

Да­вай по­смот­рим на лю­бовь. Лю­бовь в об­щем ви­де — это удов­ле­тво­ре­ние ка­кой-то по­треб­но­сти, ко­то­рая на­хо­дит­ся на гра­ни со­ци­аль­ных и био­ло­ги­че­ских, на сты­ке двух об­лас­тей на­ше­го су­ще­ст­во­ва­ния. Очень ред­ко на это на­слаи­ва­ет­ся еще и иде­аль­ная лю­бовь. Лю­бовь как взаи­мо­по­зна­ние, взаи­мо­про­ник­но­ве­ние, по­то­му что для это­го нуж­но иметь как ми­ни­мум ис­сле­до­ва­тель­скую мо­ти­ва­цию.

Ага, значит, нам осталась любовь как взаимо-обнимание и взаимо-понимание, ну еще взаимо-утешение? А как же любовь как то самое, что сверкает на вершине снегом под солнцем? Любовь, которая все побеждает, все оживляет, все решает? Та что с первого взгляда и до «счастливо умерли в один день»? Не могли же люди ее просто выдумать?

А то о чем вы говорите и не любовь вовсе…

Итак, по­треб­но­сти

Ес­те­ст­вен­но, что, с од­ной сто­ро­ны, под­пи­ра­ет по­треб­ность в про­дол­же­нии ро­да, вся­че­ски под­кре­п­ляе­мая со­циу­мом. Со­ци­аль­ное дав­ле­ние в этом мес­те мак­си­маль­ное. Ос­ла­бе­вать это дав­ле­ние на­ча­ло с раз­ви­ти­ем ин­ду­ст­ри­аль­но­го об­ще­ст­ва. По­то­му что са­мо раз­ви­тие это­го об­ще­ст­ва по­ро­ди­ло кон­фликт ме­ж­ду не­об­хо­ди­мо­стью вос­про­из­вод­ст­ва лю­дей и не­об­хо­ди­мо­стью при­влечь в про­из­вод­ст­во и жен­щин. Вот тут-то и на­ча­лись все про­бле­мы с ро­ж­дае­мо­стью. Что по­де­лаешь — или ро­ж­дае­мость, или ин­ду­ст­ри­аль­ное об­ще­ст­во.

Вы думаете эта потребность еще не отмерла?

С дру­гой сто­ро­ны, че­ло­ве­ком дви­жет по­треб­ность в эмо­цио­наль­ном кон­так­те, то есть в про­дол­же­нии дет­ст­ва, по­ис­ке ма­мы, по­ис­ке, к ко­му бы при­жать­ся и по­мур­лы­кать. В со­ци­аль­ной жиз­ни удов­ле­тво­рить эту по­треб­ность не­ве­ро­ят­но труд­но. Об­ще­ст­во все­гда по­ла­га­лось в этом мес­те на се­мью. Имен­но се­мья долж­на бы­ла быть тем ме­стом, где эта по­треб­ность удов­ле­тво­ря­ет­ся. Но не пред­по­ла­гал со­ци­ум, что се­мьи, пре­вра­тив­шись в ячей­ки об­ще­ст­ва, мо­гут из­ме­нить сво­им са­мым глав­ным функ­ци­ям: и про­дол­же­ния ро­да, и удов­ле­тво­ре­ния по­треб­но­сти в эмо­цио­наль­ном кон­так­те.

А вот скажите, с какого момента семья превратилась в ячейку общества? И как собственно эта «ячеистость» мешает «прижаться и помурлыкать»? И еще эмоциональный контакт он физический да?

По­зво­лю се­бе за­ме­тить, что ты ве­рен се­бе, и мы на­чи­на­ем с ве­щей фун­да­мен­таль­ных. И, рас­ко­лов этот орех и до­б­рав­шись до яд­ра, мы об­на­ру­жи­ва­ем, что оно из двух по­ло­ви­нок — из по­треб­но­сти иметь де­тей и из не­вы­но­си­мо­сти оди­но­че­ст­ва. И что, все, что лю­ди на­зы­ва­ют лю­бо­вью, рас­тет из это­го?

А как это называете вы? Неужели так и отмечаете про себя: вот тут хочу иметь детей, а здесь эмоциональный контакт себе организую да еще с мурлыканием? Можно ли жить постоянно отдавая себе отчет в том, какая потребность вдруг взыграла, а какая ее подгоняет?

Уви­дим. Итак, ес­ли че­ло­век влю­бил­ся, это еще ни о чем не го­во­рит, кро­ме то­го, что у не­го под­нял­ся гор­мо­наль­ный фон и за­пах­ло. Хо­тя, ко­неч­но, от лю­дей пах­нет мень­ше, чем от жи­вот­ных в их брач­ный пе­ри­од.

Дру­гое де­ло, ес­ли че­ло­век по­лю­бил. Про­изо­ш­ла с ним эта за­га­доч­ная шту­ко­ви­на под на­зва­ни­ем лю­бовь.

Так она все-таки происходит? Ее можно найти, встретить? А то судя по сказанному ранее, ее можно только заработать день и ночь рефлексируя свои потребности?..

Глав­ное, что нуж­но сде­лать, что­бы лю­бовь жи­ла, — убе­речь эмо­цио­наль­ный кон­так­т.Уми­ра­ет она имен­но то­гда, ко­гда уже не хо­чет­ся при­жать­ся и мур­лы­кать. Ес­ли это уш­ло, то все и кон­чи­лось. Даль­ше на­чи­на­ет­ся бит­ва по­лов, со­ци­аль­ные бит­вы, жизнь как бес­ко­неч­ное «вы­яс­не­ние от­но­ше­ний».

Ну-уу а как же знаменитый итальянский сценарий? Довыясняться до летающих сковородок ― такая вот безумная любовь… А потом так же бурно мириться… И вообще как насчет безумной и ослепляющей, все затмевающей любви? Или это вовсе не любовь?

Все так без­на­деж­но. Раз­ла­дил­ся эмо­цио­наль­ный кон­такт и все? Его же в прин­ци­пе мож­но вос­ста­но­вить при обо­юд­ном же­ла­нии и со­вме­ст­ных уси­ли­ях. Долж­но же быть что-то, чем под­кор­мить эмо­цио­наль­ную сфе­ру в труд­ный мо­мент.

Един­ст­вен­ная стра­хов­ка в этой об­лас­ти — это ин­тим, по­то­му что в нем кро­ме пря­мой чув­ст­вен­но­сти при­сут­ст­ву­ет и удов­ле­тво­ре­ние по­треб­но­сти в эмо­цио­наль­ном кон­так­те. Соб­ст­вен­но го­во­ря, сек­су­аль­ная по­треб­ность от­со­еди­ни­лась от по­треб­но­сти в про­дол­же­нии ро­да имен­но за счет то­го, что со­еди­ни­лись в од­ном мес­те: по­треб­ность в чув­ст­вен­ном удо­воль­ст­вии и по­треб­ность в эмо­цио­наль­ном кон­так­те.

Это как ― «ночь все спишет»?

Ес­те­ст­вен­но, это ог­ром­ный приз,

Какой приз? Это интим ― приз? Неужели вот такая сильная штука?

а раз это огром­ный приз, то, ес­те­ст­вен­но, со­ци­ум свою лапу тут же и за­пус­тил в это ме­сто и на­чал эту сфе­ру ис­поль­зо­вать как сред­ст­во для управ­ле­ния со­ци­аль­ным по­ве­де­ни­ем.

А как он через это управляет?

Так что «клуб­нич­ка» у нас рас­тет на на­во­зе, как и все ос­таль­ное, в почве рас­тет. Без поч­вы ни­че­го не бы­ва­ет, кро­ме че­ло­ве­че­ских ил­лю­зий. Вот они-то со­вер­шен­но бес­поч­вен­ны. Ка­кая про­за — эта ва­ша зем­ля, кор­ни, удоб­ре­ния. Ка­кая про­за! У нас сра­зу цве­точ­ки. Ви­сят в воз­ду­хе, и все. От­ку­да они там взя­лись?

Но по­смот­ри, с са­мо­го ран­не­го дет­ст­ва и до глу­бо­кой ста­рос­ти, в сказ­ках и в Биб­лии, в лю­бой куль­ту­ре ле­ген­ды о люб­ви, ска­за­ния о люб­ви, меч­та о люб­ви, ожи­да­ние люб­ви. Все про­ни­за­но этим. Су­ще­ст­ву­ет не­кий уго­вор «по умол­ча­нию», что, как бы удач­лив ни был че­ло­век, ка­ких бы ус­пе­хов он ни до­бил­ся, ес­ли не бы­ло в его жиз­ни люб­ви, зна­чит, не бы­ло че­го-то на­столь­ко важ­но­го, что и счи­тать свою жизнь сча­ст­ли­вой и дей­ст­ви­тель­но удач­ной он не мо­жет.

И это так глу­бо­ко впе­ча­та­но, так проч­но по­ме­ще­но в зо­ну ве­щей, са­мо со­бой ра­зу­мею­щих­ся, что да­же не об­су­ж­да­ет­ся. Об­су­ж­да­ют­ся след­ст­вия, кон­крет­ный сю­жет, це­на, ко­то­рую че­ло­век за это го­тов за­пла­тить. Один карь­е­рой жерт­ву­ет, дру­гой день­га­ми, а кто-то и жиз­нью, лю­ди ос­тав­ля­ют де­тей и по­ки­да­ют ро­ди­ну, но пред­по­ло­же­ние, что без это­го во­об­ще мож­но обой­тись — оно про­сто не об­су­ж­да­ет­ся все­рь­ез. И это ка­са­ет­ся не толь­ко «сла­бых жен­щин», для ко­то­рых во­об­ще сча­ст­ливая жизнь без люб­ви не счи­та­ет­ся воз­мож­ной, но и «силь­ных муж­чин».

По­ня­тие люб­ви пре­вра­ти­лось уже в ша­ман­ское за­кли­на­ние: Лю­бовь! Лю­бовь! Лю­бовь! Имен­но лю­бовь долж­на спа­сти ме­ня от об­ще­ния с жи­вым че­ло­ве­ком. Вот на­сту­пит лю­бовь — и все са­мо со­бой рас­со­сет­ся.

Так есть любовь или нет любви? Есть она как то, что движет солнца и светила и совершает другие более прозаические чудеса? Читать книгу о мужчине и женщине, в которой отрицается любовь… стоит ли читать ее вообще? Иллюзии хоть жить дают, а это знание по вашему оно что дает?

Ну, рас­со­сет­ся не рас­со­сет­ся, но меч­та о люб­ви — это, на­до при­знать, очень час­то дей­ст­ви­тель­но на­де­ж­да, что слу­чит­ся не­что и встре­тит­ся че­ло­век, ко­то­рый пой­мет, под­дер­жит, по­чув­ст­ву­ет. Как ска­за­но: «В го­ре и в ра­до­сти, в бо­гат­ст­ве и в бед­но­сти, в бо­лез­ни и в здра­вии, по­ка смерть не раз­лу­чит нас».

Или ты хо­чешь ска­зать, что лю­бовь, что все это про­сто при­ня­то на­зы­вать лю­бо­вью, а в дей­ст­ви­тель­но­сти это что-то дру­гое. И по­то­му так мно­го об этом го­во­рят, ду­ма­ют, пи­шут, что, на­зы­вая лю­бо­вью мас­су са­мых раз­но­об­раз­ных ве­щей, лю­ди чув­ст­ву­ют, что все это не со­всем то.

Влюбленность ― молния, зажигающая спичку, а любовь ― время пока ты сможешь удержать ее горящую в руках… Так о любви можно говорить только в прошедшем времени?

А что та­кое лю­бовь? И чем она от­ли­ча­ет­ся от влюб­лен­но­сти? Кто об этом за­ду­мы­вал­ся? Влюб­лен­ность вре­мен­на — она при­хо­дит и ухо­дит. У нее есть своя ди­на­ми­ка, и от­но­сить­ся к это­му на­до нор­маль­но. Лю­бовь же — это выс­шая фор­ма от­но­ше­ний. Ко­гда мы го­во­рим «лю­бовь», мы долж­ны по­ни­мать, что лю­бовь под­ра­зу­ме­ва­ет пре­ж­де все­го сверх­цен­но­ст­ное от­но­ше­ние к дру­го­му.Имен­но в этом смыс­ле в «Со­ло­мо­но­вых пес­нях» ска­за­но: «Ибо креп­ка, как смерть, лю­бовь».

Любовь ― это разве не чувство? Чувство, рождающее это самое сверхценностное отношение? Так какое оно это чувство и «из какого сора» берется?

Ко­гда это сверх­цен­но­ст­ное от­но­ше­ние вза­имно, то то­гда по­яв­ля­ют­ся Ро­мео и Джуль­ет­та.

А разве у них любовь?

Ко­гда сверх­цен­но­ст­ное от­но­ше­ние толь­ко с од­ной сто­ро­ны, ро­ж­да­ет­ся ва­ри­ант тра­ги­че­ский или, на­обо­рот, воз­вы­шен­ный. А это оз­на­ча­ет толь­ко од­но: в па­ре у од­но­го есть са­мо­по­жерт­во­ва­ние как сверх­цен­ность, а у дру­го­го — нет…

«Сирано Де Бержерак»? Татьяна и Онегин?

А лю­бовь? Это все­гда сверх­цен­но­ст­ное от­но­ше­ние к дру­го­му. Это сня­тие дис­тан­ции, а не ре­ше­ние про­блем меж­лич­но­ст­ных от­но­ше­ний.

А влюбленность ― не сверхценностное? Или любовь ― это такое сознательное отношение, тимуровское такое? :)) И как это с эмоциональным контактом связать?

И секс в люб­ви мо­жет быть, а мо­жет и не быть. И на­сколь­ко из­вест­но, ни­ка­кие зна­ния та­ко­го сов­па­де­ния не обес­пе­чи­ва­ют. Это — судь­ба. Рас­по­ря­же­ние ре­аль­но­сти. Все, что угод­но! Да, бы­ва­ет та­кое чу­до, что все сов­па­дет.

То есть нет в любви никаких компонентов, ни из чего ее не приготовишь, ни на чем не замешаешь?

А зачем люди вообще ищут любовь?

Мы, сле­дуя на­ше­му глав­но­му по­во­ду, го­во­рим о са­мом по­ня­тии и пы­та­ем­ся от­гра­ни­чить пред­мет на­шей бе­се­ды. Лю­бовь как та­ко­вая не за­вя­за­на на от­но­ше­ни­ях по­лов. Это не обя­за­тель­но от­но­ше­ния ме­ж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной. Лю­бовь, ес­ли ко­рот­ко ска­зать, — это вы­ход за пре­де­лы се­бя, иг­но­ри­ро­ва­ние се­бя во имя дру­го­го.По­это­му и го­во­рят: под­виг люб­ви.

Альтруизм? Жертвенность? Вот она и нашлась ― слепая любовь…

В боль­шин­ст­ве же слу­ча­ев лю­ди лю­бо­вью на­зы­ва­ют влюб­лен­ность или удач­но сло­жив­шие­ся от­но­ше­ния, под­кре­п­лен­ные влюб­лен­но­стью. По­то­му лю­бовь и влюб­лен­ность как по­ня­тия по­те­ря­ли вся­кий смысл, что они ста­ли без­раз­мер­ны­ми.

А они имели смысл эти понятия? То есть у Данте и Петрарки, Орфея и Шекспира ― эти понятия еще имели смысл, а у нас сегодняшних ― нет?

А чем «удач­но сло­жив­шие­ся от­но­ше­ния, под­кре­п­лен­ные влюб­лен­но­стью» от любви отличаются?

Что толь­ко не на­зы­ва­ют лю­бо­вью! И про­ек­цию иде­аль­но­го от­ца, и про­ек­цию иде­аль­ной ма­те­ри, и тор­го­вые сдел­ки. Что толь­ко не на­зы­ва­ют влюб­лен­но­стью!

Но ес­ли мы хо­тим в чем-то по­мочь се­бе или лю­дям, мы долж­ны на­ко­нец оп­ре­де­лить­ся, о чем мы го­во­рим. Бы­ва­ет, ко­неч­но, лю­бовь ме­ж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной. Но бы­ва­ет лю­бовь и ме­ж­ду муж­чи­на­ми, и ме­ж­ду до­че­рью и ма­те­рью, ме­ж­ду ис­ти­ной и че­ло­ве­ком, ме­ж­ду при­ро­дой и че­ло­ве­ком… Ко­гда дру­гой, кто бы это ни был или что бы это ни бы­ло, цен­нее, чем я сам.

«Люблюя Родину, но странною любовью. Не победит ее рассудок мой»… А теперь посмотрим слайды. То есть любовь ― это мое отношение? Нет любви «между», а есть моя любовь к кому-то? И разделенной любви не бывает?

Любящий де­ла­ет сле­дую­щий шаг к ду­хов­но­сти, по­то­му что он ви­дит луч­ше, чув­ст­ву­ет луч­ше, обо­ст­рен­нее вос­при­ни­ма­ет.

Хм… А духовность тут при чем?

Дейст­ви­тель­но, лю­бовь это один из клю­чей ду­хов­ных. Но имен­но лю­бовь, а не влюб­лен­ность, по­то­му что у влюб­лен­но­сти есть своя ди­на­ми­ка, она мо­жет поя­вить­ся, прой­ти и так да­лее. И ни­ко­го в этом нель­зя ви­нить, по­сколь­ку влюб­лен­ность — это ре­зо­нанс, сов­па­де­ние био­ло­ги­че­ско­го и пси­хо­ло­ги­че­ско­го ре­зо­нан­са. На­при­мер, пси­хо­ло­ги­че­ский ре­зо­нанс со­хра­нил­ся, а био­ло­ги­че­ский рас­стро­ил­ся, и что то­гда?! Влюб­лен­но­сти больше нет. Нет бес­ко­неч­ной люб­ви, но есть бес­ко­неч­ность люб­ви.

Один бол­га­рин да­же на­пи­сал тол­стен­ную мо­но­гра­фию «Лю­бовь. На­уч­но-пси­хо­ло­ги­че­ское ис­сле­до­ва­ние во­про­са». Очень, кста­ти, ра­зум­ная книж­ка. Но там не бы­ло са­мо­го глав­но­го: что он, соб­ст­вен­но го­во­ря, ис­сле­ду­ет? Там не бы­ло оп­ре­де­ле­ния.

Ес­ли же го­во­рить о ду­хов­ном пу­ти, то по­нят­но, что по­ка че­ло­век не дос­ти­га­ет бо­же­ст­вен­ной люб­ви, то все его от­но­ше­ния — в луч­шем слу­чае че­ло­ве­че­ские, а ко­гда дос­ти­га­ет бо­же­ст­вен­ной люб­ви, то все ста­но­вит­ся бо­же­ст­вен­ным. Но в бо­же­ст­вен­ной люб­ви со­кры­та и тай­на бо­же­ст­вен­но­го рав­но­ду­шия. Бог не раз­ли­ча­ет. Он лю­бит всех оди­на­ко­во: и пра­вед­ни­ков, и греш­ни­ков.

Ты зна­ешь, я слы­шу в тво­их ре­чах уп­рек. Я знаю, что ты ни­ко­го ни в чем не ви­нишь, что ты го­во­ришь о том, что ви­дишь, и о том, что зна­ешь. Знаю, а все-та­ки слы­шу. Ты так кра­си­во пе­ре­бра­сы­ва­ешь мос­ты от про­стой влюб­лен­но­сти к Бо­же­ской люб­ви. А лю­ди? Лю­ди, обыч­ные муж­чи­ны и жен­щи­ны, они, по-мо­ему, где-то по­се­ре­ди­не.

С не­ко­то­рых пор муж­чи­ны вы­зы­ва­ют у ме­ня ог­ром­ное со­чув­ст­вие. Их судь­ба очень не про­ста. Жен­щи­ны в сво­ем лег­ко­мыс­лен­ном эго­из­ме при­вык­ли по­пре­кать муж­чин их пре­иму­ще­ст­ва­ми, их яко­бы сво­бо­дой и тем, что они при­свои­ли себе слиш­ком мно­го прав. Эта че­пу­ха так дав­но по­вто­ря­ет­ся на раз­ные ла­ды, что мно­гие в нее совер­шен­но по­ве­ри­ли и от­но­сят­ся к ней впол­не серь­ез­но.

Но ведь воз­мо­жен со­всем дру­гой взгляд. Смот­ри, как все про­ис­хо­дит. Ис­по­кон ве­ка, ко­гда в семье ждут ре­бен­ка, осо­бен­но пер­во­го, ждут маль­чи­ка, и не во­об­ще маль­чи­ка, ре­бен­ка, по­да­рок судь­бы. Ждут очень кон­крет­но, на­след­ни­ка, про­дол­жа­те­ля ро­да, но­си­те­ля луч­ших черт се­мьи, зара­нее зная, ка­ким он дол­жен быть, что­бы все бы­ли до­воль­ны, что­бы оп­рав­дать ожи­да­ния ро­да, пред­ков. И вот он, дол­го­ждан­ный, по­яв­ля­ет­ся.

Муж­чи­на дол­жен, муж­чи­на обя­зан, у нас в роду муж­чи­ны ни­ко­гда…

Его все вре­мя срав­ни­ва­ют, он все вре­мя сорев­ну­ет­ся…

И ищет люб­ви. И ка­жет­ся ему, ино­гда на­хо­дит. Но там то­же срав­ни­ва­ют, там то­же при­хо­дит­ся сорев­но­вать­ся. И он идет даль­ше и про­дол­жа­ет искать. Ис­кать не при­за и на­гра­ды, а жен­щи­ну, кото­рая при­мет и по­лю­бит его ни за что. Про­сто по­то­му, что он — это он. И он смо­жет на­ко­нец снять все дос­пе­хи, от­ка­зать­ся от всех со­рев­но­ваний и без­бо­яз­нен­но рас­крыть ду­шу.

Но са­мое пе­чаль­ное, что дос­пе­хи при­рас­та­ют, а дух со­рев­но­ва­ния так въе­да­ет­ся в плоть, что ес­ли и по­сы­ла­ет судь­ба чу­до та­кой люб­ви, то ча­ще все­го не­чем ее при­нять и не­чем в нее по­ве­рить.

По­том я вдруг уви­де­ла, что та­ко­го же со­чув­ст­вия дос­той­ны и жен­щи­ны. С ран­не­го дет­ст­ва ей вну­ша­ют, что, ко­гда она вы­рас­тет, она ста­нет хо­ро­шей же­ной и за­бот­ли­вой ма­те­рью и за это ее бу­дут лю­бить. Она долж­на быть ум­ной, или обая­тель­ной, или оча­ро­ва­тель­ной, и за это ее будут лю­бить. И она ста­ра­ет­ся со­от­вет­ст­во­вать то­му идеа­лу, за ко­то­рый лю­бят.

И так же как и муж­чи­на, со­рев­ну­ет­ся, срав­ни­ва­ет, ста­ра­ет­ся со­от­вет­ст­во­вать, и так же ищет люб­ви, а на­ты­ка­ет­ся на бо­лее или ме­нее удач­ную тор­го­вую сдел­ку. И так же ищет то­го, кто по­лю­бит ее ни за что, а про­сто по­то­му, что она — это она. И так­же, да­же встре­тив та­кое чу­до, бо­ит­ся и не­до­вер­чи­во спра­ши­ва­ет: «За что?»

И ведь это ис­крен­няя и на­стоя­щая боль, и мо­жет, сто­ит об этом рас­ска­зать?

Я те­бя по­ни­маю и не со­мне­ва­юсь в ис­крен­но­сти лю­дей, но ко­гда лю­бовь есть, о ней не го­во­рят, ко­гда ее нет, то сло­ва ее не за­ме­нят. Так есть на зем­ле. Лю­бовь как сверх­цен­но­ст­ное от­но­ше­ние очень ред­ка. Ма­ло кто от­да­ет се­бя ра­ди дру­го­го.

Я не раз слы­шал жа­ло­бы на то, что ни­как не уда­ет­ся встре­тить лю­бовь. Тут ни­че­го не по­де­ла­ешь: ес­ли че­ло­век не мо­жет за­быть про се­бя, то и не встре­тит. Все очень про­сто. Смо­жет за­быть про се­бя — бу­дет обя­за­тель­но. Ни­ка­кой тра­ге­дии я в этом мес­те не ви­жу. Тра­ге­дия — в дру­гом. Тра­ге­дия на­чи­на­ет­ся, ко­гда у че­ло­века вдруг воз­ни­ка­ют не­ко­то­рые пре­тен­зии, сво­его ро­да за­про­сы.

Жил че­ло­век жил, а по­том у не­го вдруг за­просы поя­ви­лись, че­го-то эта­ко­го за­хо­те­лось… За­хо­те­лось че­ло­ве­ку люб­ви боль­шой, да еще чтобы ду­хов­ной она бы­ла со сте­пе­ня­ми вся­ки­ми. А де­лать для это­го он ни­че­го не хо­чет, да и не зна­ет, как де­лать. Од­но толь­ко де­ло при­выч­ное и ос­та­лось — стра­дать. По­это­му на­до ду­мать, что ты хо­чешь и за­чем ты это хо­чешь. То есть что ты с этим бу­дешь де­лать. А уже по­том, ес­ли со­гла­сен на по­след­ст­вия этой са­мой боль­шой и ду­хов­ной люб­ви, ищи сред­ст­ва и ме­то­ды, учись.

А то хо­чет­ся ду­хов­но­сти, как прин­ца на ко­не. А так не бы­ва­ет. И вот то­гда на­чи­на­ет­ся дей­ст­ви­тель­ная тра­ге­дия, по­то­му что че­ло­век ока­зы­ва­ет­ся в зна­ме­ни­том та­ком мес­те — «ме­ж­ду стуль­ев». А ко­гда «ме­ж­ду», то это очень боль­но; сту­лья все рас­пол­за­ют­ся, а мыш­цы не же­лез­ные, ра­но или позд­но за­бо­лит.

Эта тра­ге­дия срод­ни всем дру­гим по­во­дам, по ко­то­рым лю­ди счи­та­ют воз­мож­ным и да­же пра­виль­ным по­зво­лить се­бе стра­дать. Эта по­тря­саю­щая вил­ка ме­ж­ду тем, что че­ло­век хо­чет, и тем, что он для это­го де­ла­ет.

В этой си­туа­ции, на­вер­ное, я ока­жусь дос­та­точ­но же­ст­кой, но мне все­гда ка­за­лось, что вы­ход есть — или не на­до хо­теть то­го, ра­ди че­го не го­тов де­лать, или де­лай во ис­пол­не­ние соб­ст­вен­ных же­ла­ний.

Но ес­ли вер­нуть­ся к на­шей те­ме по­ис­ков люб­ви, ведь не все же столь ка­те­го­рич­ны в стрем­ле­нии к пре­дель­но­му, они про­сто жи­вут и ищут ра­до­сти в сво­ей обыч­ной, ка­ж­до­днев­ной жиз­ни.

Итак, мы оп­ре­де­ли­лись с тем, ка­кое со­дер­жа­ние мы вкла­ды­ва­ем в по­ня­тие «лю­бовь». Для то­го что­бы по­лю­бить, нуж­но дру­гим за­ин­те­ре­со­вать­ся боль­ше, чем со­бой.Это слож­но и не очень по­нят­но — за­чем. Ес­ли лю­бовь при­шла, то это ли­бо по­да­рок судь­бы, ли­бо на­ка­за­ние. А ес­ли еще не слу­чи­лось и ес­ли че­ло­век пы­та­ет­ся как-то про­рвать­ся к люб­ви и пе­ре­жить это чув­ст­во, то ему ну­жен свой соб­ст­вен­ный, им са­мим пе­ре­жи­тый смысл, ко­то­рый бы по­зво­лил так от­не­стись к дру­го­му. А та­кой смысл мо­жет об­на­ру­жить толь­ко че­ло­век, пе­ре­жив­ший свое соб­ст­вен­ное ве­ли­чие. Не ма­нию ве­ли­чия, а пе­ре­жи­ва­ние, что он — Че­ло­век, что он — по об­ра­зу и по­до­бию Божь­е­му и что его пред­на­зна­че­ние — го­раз­до ин­те­рес­нее, объ­ем­нее и бо­га­че, чем то, что на­зы­ва­ет­ся «про­сто жизнь».

Ос­та­ва­ясь же в рам­ках жи­тей­ских, мы мо­жем го­во­рить о том, что бе­да-то че­ло­ве­ка внут­ри не­го са­мо­го, в его бес­ко­неч­ном оце­ни­ва­нии. Че­ло­век ис­пор­чен идео­ло­ги­ей, в том чис­ле и идео­ло­ги­ей ча­ст­ной жиз­ни. Вот ведь и сверх­цен­но­ст­ное от­но­ше­ние к мо­мен­там сек­су­аль­ных от­но­ше­ний, сек­су­аль­ных кон­так­тов свя­за­но как раз с тем, что они вос­при­ни­ма­ют­ся как ча­ст­ная, ин­тим­ная, не­при­кос­но­вен­ная жизнь.

А на са­мом де­ле? До­пус­тим, па­ра, жи­ву­щая по об­ще­при­ня­тым со­ци­аль­ным стан­дар­там, пы­та­ет­ся ор­га­ни­зо­вать свой мир. Свой ин­тим­ный мир на дво­их, в ко­то­ром нет со­ци­аль­ных стан­дар­тов. Ка­кая тут труд­ность?

Не пус­тить ту­да со­ци­аль­ные стан­дар­ты, то есть функ­цио­наль­ные от­но­ше­ния. То­гда в их ин­тим­ном ми­ре бу­дут су­ще­ст­во­вать толь­ко их соб­ст­вен­ные стан­дар­ты, а ни­ка­кие дру­гие дей­ст­вовать не бу­дут. Это и бу­дет ин­тим­ная, не пуб­лич­ная жизнь. А ес­ли со­ци­аль­ные стан­дар­ты все-та­ки ка­ким-то об­ра­зом про­ник­нут — че­рез оцен­ки, ска­жем, — то это уже скры­тая фор­ма пуб­лич­но­сти. Ах, что бу­дут го­во­рить…

И об этой ин­тим­ной жиз­ни в прин­ци­пе ни­кто не зна­ет.

И не дол­жен знать, ко­неч­но.

По­это­му нам и не­из­вест­ны ин­тим­ные, так ска­зать, ве­щи…

Йес! Пра­виль­но…

А из­вест­ны со­ци­аль­ные.

Ес­ли лю­ди пус­ти­ли те­бя в свою ин­тим­ную жизнь, зна­чит, она уже не ин­тим­ная, они уже этим тор­гу­ют.

То есть в прин­ци­пе — это тай­на.

Тай­на — и это пре­крас­но.

Мат­рич­ная ос­но­ва со­циу­ма про­лез­ла и в интим­ный мир. Здесь то­же со­рев­но­ва­ния, по­беды и срав­не­ния, а как толь­ко про­лез­ла, так и ли­ши­ла че­ло­ве­ка его ин­тим­ной жиз­ни, ес­ли не за­бы­вать, что ин­тим­ный мир — это часть жиз­ни, ку­да дей­ст­вие со­ци­аль­ных за­ко­нов не рас­про­стра­ня­ет­ся.

Это та тер­ри­то­рия, ко­то­рая пред­на­зна­че­на для встре­чи двух пред­ста­ви­те­лей раз­ных ми­ров как вне­по­ло­жен­ная дав­ле­нию за­ко­нов со­циу­ма и при­ро­ды, где эти су­ще­ст­ва мо­гут встре­тить­ся как они есть и, мо­жет быть, уз­нать и по­нять друг дру­га. Это ме­сто пау­зы, ко­то­рое да­ет воз­мож­ность услы­шать ре­аль­ность, гля­дя в гла­за друг дру­гу. Это тер­ри­то­рия не­из­вест­но­го, по­это­му она ма­нит и тре­во­жит.

А ме­ж­ду тем это миф, про­дол­же­ние ил­лю­зии о том, что че­ло­ве­че­ское ме­ха­ни­че­ское су­ще­ст­во­ва­ние яв­ля­ет­ся как бы уни­каль­ным, хо­тя это лишь ба­наль­но­сти в стро­гом смыс­ле сло­ва. По­это­му и за­щи­та вы­страи­ва­ет­ся са­мым не­ле­пым об­ра­зом: не­ве­же­ст­вом, не­зна­ни­ем, вся­ко­го ро­да ту­ма­ном во­круг ин­тим­ных во­про­сов. Ко­гда же че­ло­век воль­но или не­воль­но по­па­да­ет в си­туа­цию, где нуж­но про­сто нор­маль­но по­раз­мыш­лять, то он не в со­стоя­нии это­го сде­лать, по­то­му что воз­ни­ка­ют все­воз­мож­ные ме­ха­низ­мы пси­хо­ло­ги­че­ской за­щи­ты.

В жиз­ни есть мно­го ва­ри­ан­тов че­ло­ве­че­ских от­но­ше­ний. Ко­гда я го­во­рю «че­ло­ве­че­ские от­но­ше­ния», я имею в ви­ду от­но­ше­ния, на­хо­дя­щие­ся вне со­ци­аль­ных кон­вен­ций.По­то­му что о кон­вен­цио­наль­ных от­но­ше­ни­ях, как, на­при­мер, брак и то­му по­доб­ное, ко­гда со­ци­ум вме­ши­ва­ет­ся и ко­гда лич­ной жиз­ни нет, а есть толь­ко ил­лю­зия ее, мы сей­час про­сто не го­во­рим.

Есть та­кие про­стые на пер­вый взгляд от­но­ше­ния при­вя­зан­но­сти. Эти от­но­ше­ния очень час­то ли­бо пред­ше­ст­ву­ет влюб­лен­но­сти, ли­бо по­ро­ж­да­ет­ся ею.

О чем ты?

Об­ра­ти свою при­вя­зан­ность

При­вя­зан­ность лю­дей друг к дру­гу оз­на­ча­ет, что в об­ще­ст­ве друг дру­га этим лю­дям хо­ро­шо, они ис­пы­ты­ва­ют пси­хо­ло­ги­че­ский ком­форт и их уро­вень пси­хо­ло­ги­че­ско­го на­пря­же­ния сни­жа­ет­ся. В про­стран­ст­ве та­ких от­но­ше­ний че­ло­век мо­жет не­множ­ко от­дох­нуть, рас­сла­бить­ся, сни­зить сте­пень са­мо­кон­тро­ля, ко­то­рый воз­ни­ка­ет под влия­ни­ем со­ци­аль­но­го дав­ле­ния.

Вы­ри­со­вы­ва­ет­ся что-то очень хруп­кое, тро­га­тель­ное, что-то очень важ­ное. Об этом так пре­крас­но чи­тать в хо­ро­шем ро­ма­не. Но мне ка­жет­ся, что про­бле­ма не толь­ко в том, что лю­ди «зна­ют», ка­кие от­но­ше­ния для них зна­чи­мы, а ка­кие — нет.

Де­ло еще и в том, что тон­кие от­но­ше­ния тре­бу­ют не­спеш­но­сти, от­сут­ст­вия суе­ты и хоть не­множ­ко внут­рен­не­го по­коя. Уши, при­вык­шие к гро­хо­ту, с тру­дом вос­при­ни­ма­ют го­лос флей­ты. Со­вре­мен­ный че­ло­век так спе­шит, так суе­тит­ся, как буд­то не жи­вет, а все вре­мя до­го­ня­ет по­езд, от ко­то­ро­го он от­стал.

Лю­ди очень идео­ло­ги­зи­ро­ва­ны и час­то про­сто не­бреж­но от­но­сят­ся к ве­щам не­гром­ким, вос­при­ни­мае­мым не ра­зу­мом, а ду­шой. Им труд­но, по­то­му что та­кие от­но­ше­ния не­воз­мож­но ра­цио­на­ли­зи­ро­вать. Они не га­ран­ти­ро­ва­ны ни­чем.

«Ну, что та­кое при­вя­зан­ность?! Это же не лю­бовь». Как го­во­рил один мой при­ятель: «Не на­до про­хо­дить ми­мо ма­лень­ких ра­до­стей в жиз­ни — боль­ших не за­ме­тишь». Оце­ноч­ное мыш­ле­ние, по­стро­ен­ное по прин­ци­пу «ма­лень­кое — боль­шое», «важ­ное — не важ­ное», «нуж­ное — не нуж­ное», унич­то­жа­ет вни­ма­тель­ность к ма­лень­ким дра­го­цен­но­стям жиз­ни. Вспом­ни­лось од­но гру­бое, но очень точ­ное вы­ра­же­ние: «Си­деть зад­ни­цей на ал­ма­зах не­удоб­но — ко­лет. Ка­кая в них цен­ность?!» Дей­ст­ви­тель­но, ка­кая это цен­ность? Си­деть-то труд­но.

А ведь, соб­ст­вен­но го­во­ря, че­ло­ве­че­ские от­но­ше­ния и на­чи­на­ют­ся с при­вя­зан­но­сти. При­вя­зан­ность ро­ж­да­ет до­ве­рие. В со­во­куп­но­сти они да­ют пси­хо­ло­ги­че­ский ком­форт. И это очень тон­кие, очень хруп­кие ро­ст­ки че­ло­ве­че­ско­го в жиз­ни. Все мои на­блю­де­ния по­ка­зы­ва­ют, что имен­но с не­вни­ма­ния к это­му на­чи­на­ет­ся раз­ру­ше­ние жи­вой, ор­га­нич­ной, пре­крас­ной час­ти че­ло­ве­че­ской жиз­ни. Нев­ни­ма­тель­ность, не­ак­ку­рат­ность, пре­неб­ре­же­ние, не­бреж­ность к тем мо­мен­там че­ло­ве­че­ских от­но­ше­ний, в ко­то­рых воз­ни­ка­ет про­стая (так на­зы­вае­мая про­стая) че­ло­ве­че­ская при­вя­зан­ность.

При­вя­зан­ность, до­ве­рие, этот хруп­кий че­ло­ве­че­ский кон­такт за пре­де­ла­ми кон­вен­ций — это по­да­рок че­ло­ве­ку в жут­кой мя­со­руб­ке ме­ха­ни­че­ской жиз­ни. И я да­же со­гла­сен, что­бы это на­зы­ва­ли лю­бо­вью, на­зы­ва­ли воз­вы­шен­но и ро­ман­тич­но, толь­ко от­но­сить­ся к это­му сто­ит вни­ма­тель­но, по­то­му что без та­ко­го от­но­ше­ния ни­ка­ких шан­сов нет.

«Ты слы­шал, как рвет­ся пау­ти­на в осен­нем ле­су?

Что за ча­рую­щий звук» (Лин По).

Ты же пре­крас­но зна­ешь, в ка­кой стра­не мы вы­рос­ли. Мы вы­рос­ли в стра­не с хам­ской идео­ло­ги­ей, с хам­ски­ми при­выч­ка­ми. Мы — гру­бые, при­ми­тив­ные, бес­чув­ст­вен­ные ско­ты, ко­то­рых го­ня­ло го­су­дар­ст­во, как хо­те­ло, и име­ло, как хо­те­ло. И про­ти­во­сто­ять это­му мож­но толь­ко вни­ма­ни­ем к тон­ким, хруп­ким, сла­бым ве­щам в се­бе и дру­гих. И ес­ли мы не бу­дем куль­ти­ви­ро­вать в се­бе тон­кость, сен­ти­мен­таль­ность в из­на­чаль­ном смыс­ле это­го сло­ва, то есть чув­ст­ви­тель­ность, сен­си­тив­ность, то ни­че­го не по­лу­чит­ся. Все бу­дет по-преж­не­му.

И «неж­ные» жен­щи­ны и «гру­бые» муж­чи­ны бу­дут про­дол­жать го­во­рить о воз­вы­шен­ном и по-преж­не­му да­вить, ло­мать и раз­би­вать все во­круг се­бя. И стра­дать. И этим стра­да­ни­ем оп­рав­ды­вать все. Я же стра­даю, зна­чит, я хо­ро­ший. Стра­дать — де­ло не­хит­рое. Со­всем не­хит­рое, лег­че лег­ко­го.

А как же. Мы же, кро­ме хам­ской идео­ло­гии, еще и на Дос­то­ев­ском вы­рос­ли. Кто не чи­тал, тот хоть ки­но ви­дел. Нам не стра­дать нель­зя. У нас это за са­мый глав­ный при­знак ин­тел­ли­гент­но­сти и ду­шев­ной тон­ко­сти счи­тать при­ня­то.

А я пред­ла­гаю это столь сла­до­ст­ное за­ня­тие пре­кра­тить. Пре­кра­тить и на­чать це­нить ма­лень­кие ра­до­сти жиз­ни. То­гда поя­вят­ся близ­кие лю­ди. Один, два, три — это уже очень мно­го. И это го­раз­до бли­же к ду­хов­но­сти, чем бод­рое ком­со­моль­ское «Мы». И по­вто­рюсь: пер­вая сту­пень че­ло­ве­че­ских от­но­ше­ний — это при­вя­зан­ность. Очень хруп­кие от­но­ше­ния, очень лег­ко ло­маю­щие­ся. По­то­му что до­ве­рить се­бя дру­го­му страш­но, не по­то­му что опыт жиз­ни стал­ки­вал с пре­да­тель­ст­вом и об­ма­ном… Не по­то­му. Страш­но, по­то­му что нач­нешь уз­на­вать се­бя.

Это един­ст­вен­ное, че­го че­ло­век бо­ит­ся в от­но­ше­ни­ях по-на­стоя­ще­му. На­чать уз­на­вать се­бя, со всем сво­им дерь­мом, со всей сво­ей не­ре­ши­тель­ностью, ро­бо­стью, от­сут­ст­ви­ем твер­до­сти на­ме­рений, не­уме­ни­ем дер­жать сло­во, то есть се­бя — сла­бо­го, боя­ще­го­ся, что ему кто-то нач­нет ве­рить. Кто-ни­будь нач­нет о нем за­бо­тить­ся. К ко­му-то при­дет­ся ис­пы­ты­вать чув­ст­во бла­го­дар­но­сти.

Так вот же он, от­вет на из­веч­ный во­прос, по­че­му все сказ­ки за­кан­чи­ва­ют­ся свадь­бой, а все дра­мы на­чи­на­ют­ся по­сле нее.

Че­ло­век на­чи­на­ет­ся с уме­ния слу­жить дру­го­му и уме­ния быть бла­го­дар­ным. Че­рез эти две про­стые, ма­лень­кие, ка­за­лось бы, ве­щи, мож­но по­сте­пен­но вы­рвать­ся из ме­ха­ни­че­ской жиз­ни. Ни­как не че­рез дру­гие. Нет дру­го­го пу­ти на сво­бо­ду, кро­ме как путь к лю­дям. Нет дру­го­го зна­ния, кро­ме зна­ния, су­ще­ст­вую­ще­го в фор­ме лю­дей. Ни­ка­кая эру­ди­ция и ин­фор­ма­ция не спа­сут.

Мы сде­ла­ны из лю­дей, и, толь­ко дви­га­ясь к лю­дям, мы мо­жем най­ти се­бя — жи­во­го, уни­каль­но­го, имею­ще­го смысл сво­ей соб­ст­вен­ной не­по­вто­ри­мой и уни­каль­ной жиз­ни. Но сна­ча­ла нуж­но по­нять, что без это­го не­воз­мож­но. И ес­ли воз­ник­ли при­вя­зан­ность и до­ве­рие и оно, это пе­ре­жи­ва­ние, при­ве­ло к ра­до­сти сде­лать что-то для дру­го­го, по­слу­жить и быть бла­го­дар­ным за то, что дру­гой что-то сде­лал для те­бя. Ко­гда это вхо­дит в жизнь че­ло­ве­ка, то­гда очень мно­гое в ней ме­ня­ет­ся.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.